АШКЕЛОНЦАМ ОБ АШКЕЛОНЕ Рубрику ведет Владимир Сандлер

Уважаемые читатели! Об Ашкелоне и не только о нем мы беседуем с доктором Адольфом Аминовым. Почему именно с ним? Дело в том, что я давно искал собеседника, который смог бы рассказать об ашкелонских событиях 70-х годов. Ведь тогда политическая ситуация в городе в какой-то степени напоминала нынешнюю.

Помните, в одной из статей рубрики я приводил статистико-биографические данные мэров Ашкелона за 30-летний период с 1948 по 1978 годы. Смотрите, что получается. Первый мэр – Эфраим Цур (1948-51) родом из России, Элиэзер Мильрод (1951-53)– тоже, Яхезкель Зоненбенд (1953-56) – Из Южно-Африканской республики, Арье Тагер (1956-65), как и первые два мэра, уроженец России, Рехавия Адиви (1965-72) – выходец из Латвии, наконец, Авраам Бласберг (1972-74) – из Польши. Эра ашкеназских мэров закончилась в 1974 году, когда на выборах победу одержал Аарон Хайби, из семьи выходцев из Йемена, родившийся в Иерусалиме. Правление городской администрации под руководством А. Хайби закончилось громким скандалом. За взяточничество и казнокрадство мэр и его команда в начале 1978 года были сняты с должностей и преданы суду. Для временного управления городом была создана специальная комиссия от министерства внутренних дел. Были организованы новые выборы. На выборах победил 28-летний адвокат Эли Даян. В его списке – такие же как он молодые представители марокканской общины – Бени Вакнин, адвокат Яков Биттон. Ему едва исполнилось тогда 26 лет. Обратите внимание, что все они выросли в семьях репатриантов волны 50-х годов, причем марокканская община по своей численности на тот момент стала самой многочисленной в городе...
Обо всем этом я и хотел расспросить очевидца тех событий 30-летней давности, человека в определенной степени знакового для Ашкелона. Имя доктора Адика Аминова, врача-стоматолога, знакомо практически всем старожилам города, а также многим представителям алии 90-х годов. Ведь репатриировавшись в Израиль 1 января 1973 года из Москвы, этот молодой человек уже в начале 1974 года открыл частную клинику, а вскоре возглавил ашкелонскую общину выходцев из Советского Союза. Будучи уже немало лет знаком с Адиком, я не знал многого из того, что услышал от него, задав традиционный вопрос о том, как и почему он здесь оказался?

- Для нашей семьи фраза «В будущем году в Иерусалиме» была семейной мечтой на протяжении многих десятилетий. Дело в том, что мой дед, Ата Аминов, бухарский еврей и купец первой гильдии, а потому имевший право (согласно Закону о черте оседлости Российской империи) проживать в Москве, еще в 1908 году приехал в Землю Обетованную. Вместе с ним приехали моя бабушка, мой отец и многочисленная челядь. Прожив здесь четыре года, дед пожертвовал крупную сумму казначею бухарского квартала Иерусалима, а также выкупил землю для семейных могил на Масличной горе. Увлеченный сионистскими идеями, дед вернулся в Россию исключительно с целью завершить свои дела и перевести своой бизнес в Палестину. Но планам этим не суждено было сбыться. Вскоре началась Первая Мировая война, а затем грянула Октябрьская революция. Скрываясь от преследования большевиков «после угара НЭПа», семья скиталась по Средней Азии. Дед умер в 1940 году в Самарканде...

- Как сложилась жизнь Ваших родителей?

- Прежде всего, они всю жизнь пытались найти способ возвратиться на Святую Землю. Еще в 1931 году они пытались перейти советскую границу в районе Прежевальска (Киргизия). Попытка оказалась неудачной, их арестовали. Уже после войны, в 1949 году наша семья вернулась в Москву. Мы жили в районе известного села Алексеевское, принадлежавшему когда-то князю Дмитрию Тимофеевичу Трубецкому. Сегодня это рядом с проспектом Мира, в районе метро ВДНХ. Сколько я себя помню, не было дня, чтобы в семье не говорили об Израиле. День его провозглашения в 1948 году был нашим семейным праздником. Родители постоянно хлопотали об отъезде, и вот казалось бы, наконец, документы готовы. Шел 1956 год. И вдруг начинаются военные действия на Израильско-Египетской границе, так назывемая «Мивца Кодеш». СССР отзывает своего посла из Израиля, об отъезде не может быть и речи... Мои родители похоронены на старом московском еврейском кладбище, там, где сегодня расположена гостиница «Космос».

- Адик, Вы известный врач-стоматолог. Что повлияло на выбор Вашей профессии?

- Как не странно это звучит, повлияла именно семейная мечта об Израиле. Вообще-то я с детства мечтал быть историком. Зачитывался литературой, интересовался географией. Однако отец сказал мне, что в Израиле нужно иметь конкретную профессию, чтобы можно было прокормить семью. Лучше всего – врач либо зубной врач. Учился я хорошо и с желанием. Осваивал самое сложное из того, что есть в стоматологии – хирургия. В 28 лет я был назначен на должность заведующего отделением в одной из московских поликлиник.

- Как я понимаю, Вы последовали совету отца и не раскаиваетесь в этом?

- Вообще-то мы люди восточные, в наших традициях - уважение к старшим, поэтому я просто не считал возможным пойти вопреки желанию родителей. Могу также подтвердить, что отец оказался прав. В конечном счете, благодаря своей профессии, я достаточно хорошо обеспечен материально, а потому могу позволить себе многие вещи, в том числе и общественно-политическую деятельность.

- И все же, почему приехав в Израиль, Вы оказались именно в Ашкелоне?

- Так решили чиновники, оформлявшие документы в аэропорту. Они дали нам направление в ашкелонский «ульпан», так именовался тогда центр абсорбции, располагавшийся недалеко от моря, рядом с водным парком «Ашкелуна». Кстати, добирались мы из аэропорта до Ашкелона 2.5 часа, дороги не позволяли развивать скорость. С той поры, несмотря на различные предложения, я никогда не изменил этому городу.

- Помните ли вы свои первые впечатления от Израиля и, в частности от Ашкелона, после огромной столичной Москвы?

- Еще бы! Такое не забывается никогда. Честно говоря, мы какое-то время находились в состоянии шока, но поскольку обратной дороги не было, пришлось свыкнуться с местной действительностью. С другой стороны, я был молод и энергичен, терпения сидеть в классе и зубрить иврит у меня не было. Я бросил ульпан и договорился, чтобы меня взяли на так называемый «истаклют», т.е врачебную стажировку.

(Продолжение следует).

- Адик, расскажите, пожалуйста, о политической раскладке в Ашкелоне 70-х годов.

- Прежде всего, хочу отметить, что тогда в большей мере чем теперь ощущалась атмосфера курортного города, сновали отдыхающие, туристы. Прибрежные гостиницы были заполнены. Кстати, несмотря на относительно небольшое по сравнению с нынешнем временем население, Ашкелон был больше захолустного тогда Ашдода, да и цены на квартиры были выше, особенно в престижном Афридаре. Мэром города был тогда выходец из Польши Авраам Бласберг. По правде говоря, я не припоминаю что-либо особенное, связанное с тогдашней властью. Зато администрацию, управлявшую городом в последующую каденцию я запомнил хорошо. На выборах 1974 года к власти пришел Аарон Хайби – родившийся в Иерусалиме представитель семьи выходцев из Йемена. Его команда как-будто поставила себе целью набивать собственные карманы за счет городской казны. Помню случай, когда я, уже тогда руководивший организацией репатриантов из СССР, пришел на прием к секретарю муниципалитета (сегодня это должность именуется «генеральный директор») Горфинкелю просить о финансовой поддержке. Тот, развалившись в кресле и задрав ноги на стол, без обиняков спросил меня, что он с этого будет иметь? Потом, во время судебного расследования преступлений находившихся у власти расхитителей, Горфинкель, чтобы не попасть в тюрьму, стал государственным свидетелем. Как известно, эта команда не досидела в муниципалитете до конца каденции. Для временного управления городом в 1977 году была создана специальная комиссия от министерства внутренних дел и были назначены досрочные выборы мэра.

- Кто же боролся тогда за право руководить городом?

- Считалось, что на должность мэра претендуют два реальных кандидата, оба - отставные генералы, герои войны Судного дня, - Арье Керен и Натке Нир. Между ними шла напряженная предвыборная борьба. Оба старались вылить друг на друга как можно больше компромата, грязи. На этом фоне неожиданно для многих победу одержал 28-летний адвокат Эли Даян. Среди лидеров созданного им общественного движения «Ашкелон бе-тнуфа» находились также его ровесник Бени Вакнин, 26–летний адвокат Яков Биттон и другие молодые представители марокканской общины. Надо сказать, что на тот период, конец 70-х, в Ашкелоне большинство населения составляли выходцы из стран Ближнего Востока и Северной Африки, которые, начиная с 50-х годов интенсивно расселялись в государственном социальном жилье, построенном по программам министерства строительства под общим названием «Атикот». Поэтому победа на выборах 1978 года молодых лидеров сефардских евреев, выросших в нашем городе, была в определенной степени демографически закономерной. Кстати, я в том же году примкнул к этому движению и оказался надолго втянутым в водоворот общественно-политических баталий местного значения.

- Адик, я слышал, что Вы не ограничивали свою общественную деятельность границами Ашкелона...

- Действительно, в частности, в 70-е годы я вместе с группой русскоязычных коллег по профессии совершил в буквальном смысле переворот в израильском профсоюзе стоматологов. До этого мы ощущали сильнейшую дискриминацию, нас затирали, всячески препятствовали профессиональному росту. С того времени и до 1998 года был членом президиума профсоюза, председателем экономической комиссии, зам. Председателя тель-авивского округа, избирался профсоюзным судьей, а это - знак доверия и уважения. С другой стороны, мы получили возможность постоянно усовершенстововаться по профессии. Полученные знания и опыт, в том числе московский, я старался применять на практике. Имея поддержку в муниципалитете от Эли Даяна и Бени Вакнина, я добился открытия стоматологического кабинета в одной из школ района Гиват Цион.

- Как Вы можете оценить деятельность «тандема» Даян-Вакнин?

- Сугубо положительно. Это действительно был тандем. У Эли Даяна хорошо получалось собирать деньги для города из внешних источников. Он наладил деловые отношения с еврейской общиной Великобритании, привлек в Ашкелон инвесторов, спонсоров. Бени Вакнин тяготел к конкретному руководству, работе с подрядчиками. Есть у него несомненный талант улаживать конфликты, хитро лавировать в лабиринтах запутанной израильской бюрократии и бухгалтерии. Конечно, учитывая клановый характер отношений евреев востока, на каком-то этапе процессы развития города начали тормозиться, стали ощущаться элементы закоррумпирования. Однако тут как раз подоспела массовая алия из СССР.

- Как Вы отнеслись к этому явлению?

- Как к чуду, сотворенному Всевышним. Радости моей не было границ. Я тут же вместе со своими друзьями, среди которых были Моня Штивельман, работавший замдиректора «Машбира», доктор Дов Лейбович, доктор Борис Иоффе и др., создали Комитет помощи вновь прибывшим. С огромным энтузиазмом мы принимали новых репатриантов, помогали им делать первые шаги на исторической родине. Вскоре Йона Френкель, координатор по Южному округу от Сионистского форума предложила нам влиться в эту организацию. На открытие ашкелонского отделения форума, где я был избран председателем, приехал сам Натан Щаранский. Бени Вакнин вручил ему символический ключ от города. Вообще, надо сказать, что Вакнин искренне старался нам помогать. Каждую пятницу мы собирались в его кабинете, решали насущные проблемы. Я сумел «выбить» через министерство абсорбции 0.5 ставки для координатора сионисткого форума, но тут неожиданно возникли трудности. Чеки уходили в Иерусалим – в главную бухгалтерию, а обратно не возвращались. После разборок и скандалов мне удалось найти другое решение, не связанное с руководством форума.

- Расскажите, Адик, чем конкретно занимался Сионистский Форум в Ашкелоне?

- Мы занимались и ознакомительными экскурсиями по стране и организацией вечеров отдыха, помогали в трудоустройстве, в съме квартир без оплаты услуг посредника, помогали советами, составлением разного рода документов. Надо сказать, что в начале 90-х вокруг нашего форума постепенно выкристаллизовывался актив будущих лидеров ашкелонских репатриантов, некоторых из них я представлял руководителям города. Вообще я тогда был полон энтузиазма, что называется, по уши погрузился в этот процесс, стал подумывать о мощном и массовом вхождении в руководящие городские структуры.

- Полагаю, что вы пытались реализовать и собственные амбиции?

- Почему бы и нет? Я реально ощущал собственную причастность к тому, что происходит в нашей стране. Ведь я на протяжении 21 года регулярно в качестве офицера-врача призывался на армейские сборы, участвовал в Первой Ливанской войне, в Первой интифаде, имею множество наград и почетных грамот. Еще со школьных лет в далекой Москве и на протяжении всей жизни стремился к лидерству. Наконец, я в материальном плане неплохо обеспечен и, практически ни в чем не нуждаюсь. Вообще я полагаю, что от человека, который не умеет устроить самого себя, вряд ли можно ждать успехов в хозяйственном руководстве. Тем не менее, моя попытка в 1993 году попасть в горсовет окончилась неудачно. Как оказалось, новые репатрианты меня за «своего» не приняли. Видимо, сказался сформировавшийся к тому времени имидж антагонизма в отношениях между «олимами» и «ватиками».

- Вас это, естественно, глубоко разочаровало, не так ли?

- Я старался относится к провалу по-философски, и никого конкретно не винить. Более того, на выборах 1998 года я, глубоко в карман засунув собственные амбиции и обиды, делал все от меня зависящее, чтобы обеспечить успех списка, поддерживаемого партией «Исраэль бэ-алия». Потом, опять же, искренне радовался одержанной тогда победе и массовому вхождению «русских» в городской совет. Однако, к сожалению, период эмоционального подъема сменился периодом разочарований, когда наши доморощенные «лидеры» вступили в странную междоусобную бойню за теплые местечки, забыв об интересах избирателей. В результате – полное фиаско на выборах 2003 года, сдача завоеванных позиций.

- Вот мы и подошли с Вами, Адик, что называется, к текущему моменту. Вернулся ли Ваш оптимизм, о чем Вы мечтаете и что планируете?

- Я все же, по-видимому, неисправимый оптимист. Я по-прежнему стараюсь помогать людям, и когда у многих из горожан после выборов в муниципалитет 2003 года наступило разочарование, я со своими давними друзьями, среди которых есть и старожилы и новые репатрианты, создали амуту «Интеграция». Надо сказать, что пять последних лет мы очень тесно и плодотворно сотрудничаем с Мариной Солодкиной, моей землячкой, причем, как оказалось, мы жили в Москве буквально по соседству. Вместе с ней и благодаря ее сегодняшей уникальной ситуации в кнессете, нам удается реально помогать людям, оказавшимся в сложных обстоятельствах. Я предоставляю возможность Марине вести депутатские приемы непосредственно в моем врачебном кабинете. Для себя я решил определенно: на ближайших выборах в горсовет буду вместе со своими единомышленниками бороться за депутатские мандаты. Мечта моя осталась прежней: объединить как можно больше грамотных и умных людей, чтобы иметь силу эффективно влиять на городскую жизнь, продвигать наш прекрасный Ашкелон, город с богатейшей историей, к лучшему будущему, которого он и его жители достойны. Замечу, что по оценкам специалистов, сегодня среди ашкелонцев, имеющих право голосовать, русскоязычные составляют более 40%!

- В этом, доктор, мы с Вами полные единомышленники. Спасибо и успехов Вам!

- Дело в том, что после публикации нашей беседы о новейшей истории Ашкелона, начиная с 70-х годов прошлого века и до начала «большой алии», свидетелем которой я являлся, мне пришлось отвечать на массу телефоных звонков, буквально обрушившихся на меня как снежная лавина. Видимо, для многих читателей РИФа то, о чем я рассказывал, стало откровением. В частности, выражалось удивление, что еще задолго до 90-х годов в Ашкелоне существовала организованная русскоязычная община, имевшая своих представителей в находящемся у власти городском общественном движении. В виду того, что вопросы у звонивших были похожи, а значит, подобный интерес не случаен, я решил ответить всем сразу на страницах газеты.
- Так о чем все же они спрашивали?
- Все вопросы можно сгруппировать следующим образом (по степени типичности): 1 - как можно присоединиться к нашему движению? 2 - как можно попасть на прием к депутату М. Солодкиной?, 3 - собираюсь ли я бороться за пост мэра? 4 - На какое количество мандатов в горсовете мы рассчитываем? 5 – Не думаю ли я, что выход на выборы нескольких новых «русских списков» может привести к дополнительному ослаблению наших позиций?
- Ну что ж, а теперь, пожалуйста, ответьте на эти вопросы в том же порядке.
- 1) Чтобы присоединиться к нашему движению достаточно позвонить с 11 до 13 часов по телефону: 052-2703161 и договориться о встрече.
2) На прием к Марине Солодкиной можно записаться по телефонам 08-6782305, 077-7112121, 054-4442700.
3) Этот вопрос пока открытый. Многое зависит от нашего общественного движения, и если соратники решат меня поддержать, можно будет попробовать побороться за пост мэра. Не сомневаюсь, что, опираясь на помощь команды и вашу активность, уважаемые избиратели, смогу руководить муниципалитетом гораздо более эффективно, чем действующий мэр.
4) Надеемся получить 3-4 мандата.
5) Эта тема, безусловно, самая сложная и деликатная, постараюсь осветить ее более обстоятельно. На первый взгляд можен показаться, что вопрос этот скорее риторический, и ответ на него очевиден. Однако в реальности не все так просто. Приведу примеры и попробую убедить вас в правомерности своей позиции.
Когда на выборах 1998 года еще только-только оперившиеся русскоязычные, тогда еще новые репатрианты, еще почти без знания языка, не совсем осознавая многое происходящее вокруг, сумели создать выборный список – это было своего рода чудом. Тогда практически никто не помышлял о критике друг друга, поскольку не было предыдущего израильского опыта, все были единодушны в своем порыве вклиниться во властные структуры. Любое количество русскоязычных депутатов расценивалось ка несомненное достижение, ибо процесс их абсорбции был тогда еще поступательным. Список, поддерживаемый партией «Исраэль бэ-алия», практически не имел конкурентов, хотя уже тогда появился второй «русский» список, именовавшийся «Алеф» и оттянувший на себя относительно небольшую часть голосов избирателей.
Во время выборной кампании 2003 года ситуация изменилась. Я надеялся, что «русские» лидеры сумеют извлечь отрицательные уроки предыдущей кампании и договорятся между собой, чтобы идти единым списком во главе с тогдашним заместителем мэра Юрием Замощиком. Видя уже тогда многие «проколы» команды «русских» депутатов, я, тем не менее, искренне желал им успеха на выборах и поэтому, естественно, моя совесть не позволила мне заявить о своих амбициях, сформировав параллельный список. К сожалению, не все поступили также как я, более того, предвыборная агитация сопровождалась взаимными обвинениями и даже оскорблениями, что не могло не сказаться на избирателях, часть которых, видя подобную грязь в отношениях кандидатов, вообще не пошли голосовать. При отсутствии у различных русских списков соглашений друг с другом об излишках голосов, примерно их половина, отданная при голосовании за русских кандидатов, была безвозвратно потеряна. Плоды той бездарной кампании мы пожинаем до сих пор.
Сегодня «исходное положение» принципиально иное. При отсутствии явного лидера на «русской улице», имеются в наличии несколько человек, создавших собственные списки, и они, каждый в отдельности, будут пытаться прорваться в городской совет.